Н. В. Кузьмин, Разговор на выставке, вступительная статья каталога Второй выставки группы «Тринадцать»

Кузьмин Ну как, батенька, доходит выставочка?

Рогинская Да есть порох, конечно; я же никогда не отказывал этой группе в талантливости. Но, как на первой выставке, здесь торжествует все тот же обнаженный физиологизм. Я могу принять все эти вещи только как подсобный материал, накопляющий опыт и требующий длительной разработки. Как законченные художественные произведения, претендующие на самостоятельную художественную ценнось — произведения этой группы должны быть решительно отвергнуты. Ведь нужно же согласиться, что для художника должно быть целью произведение большого диапазона, картина, то, что во всех родах искусства называется «большим полотном».

Кузьмин Я угадываю ваши тайные вожделения: вам хотелось бы заполучить современную «Гибель Помпеи» или нечто столь же «грандиозное», импозантное и ... пустое. Разговоры о картине не новы, они памятны еще по «аполлоновским» временам. Тогда эти тенденции породили неоакадемизм, Шухаева, Яковлева и прочую скуку. Теперь академизм боится назвать свое имя, но рецидив болезни виден хотя бы по тому симптоматическому факту, что канонизирован и сопричислен к лику «мудрецов» профессор Чистяков ... .

Рогинская А по-моему — жаль, что здесь не вспоминают чистяковских заветов почаще. Он по крайней мере научил бы рисовать. Но здесь, конечно, другие авторитеты. Выставка «Тринадцати» показательна как раз для восходящего процесса влияния французского искусства последней формации, искусства послевоенной французской интеллигенции. Не касаясь причин, обусловливающих это влияние, скажу только что представление о какой-то особенно высокой формальной культуре современной французской живописи настоятельно требует ревизии.

Кузьмин Ну, эта тема — о преимуществах мудрости Чистякова перед мудростью Сезанна годится для длинной дискуссии. Послушаем лучше, как определяется текущий художественный момент «на взгляд Запада». Познакомьтесь...

Рогинская Да мы знакомы и даже в полемике. С интересом выслушаю ваше мнение...

Ромов Один из моих парижских друзей в своей статье о современной русской живописи писал, перефразируя Белинского, что в России есть художники, но живописи еще нет. Этой оценке мне пришлось поверить на слово, и со времени своего приезда в Москву я тщетно ищу такого художника, который мог бы хоть в какой бы то ни было степени оправдать эту перефразировку, памятуя, что, когда Белинский применил к русской литературе свое знаменитое определение — позади уже стояли Пушкин, Лермонтов и Гоголь. Но кто укажет мне сейчас на подобие Гоголя русской живописи?

Кузьмин Ах, вы сюда и пришли с целью отыскать Гоголя!

Ромов Прошлогоднее выступление «Тринадцати» как раз совпало с моими первыми впечатлениями от художественной жизни Москвы. Я помню, как в двух небольших комнатах «Дома печати» пестро, весело, не без задора были развешены небольшие наброски акварелью и рисунки. Там были свежесть, острота, хороший культурный вкус, большой подъем бодрой молодежи, спаянной общими художественными принципами.

Кузьмин И следы Гоголя русской живописи были найдены?

Ромов Видите ли, по-моему — рисунок очень редко определяет живописца. Графика, ограниченная сама по себе в своих средствах, предполагает схематизацию и обязывает к абстракции и условности. Игнорируя зачастую объем, она дает о вещах и предметах только их символическое выражение, идею, но не содержание. Графика всегда несколько идеалистична. Художника-живописца можно всегда определить только по его отношению к маслу, живописному мазку и живописному образу. Никакой другой материал, кроме масла, его так не определит и определить не может.

Кузьмин Вот уж подлинно: «спасенья узкий путь и тесные врата». Ваша схема настолько узка, что добрая треть всех пластических искусств в ней не находит места. С легким сердцем вы переводите в разряд «лишенцев» всю китайскую живопись, все японское искусство, всю «домасляную» европейскую живопись. А Калло? А Гойя? А Лотрек? Бодлер был шире вас: он, восхищаясь Делакруа, находил в своем сердце место и для Гиса. Впрочем, в утверждении преимущества «солидных» материалов в искусстве можно идти и дальше. Теофиль Готье приглашал всех художников работать эмалью:
Художник, акварели
Тебе не будет жаль, —
В серебряной купели
Расплавь свою эмаль —
но в наше время совет этот воспринимается только как риторика. &mdash А мне, признаюсь, в «Тринадцати» как раз и мило больше всего отсутствие профессионального «спецчванства». Здесь не отращивают «художественной шевелюры», не аргументируют цитатами из Делакруа, не ведут жреческих разговоров о «законах» композиции, о диагоналях и вертикалях. Художники в своих работах, как в письме к близкому другу, необходимейшим условием полагают искренность и с величайшим отвращением относятся к мундиру, какого бы покроя он ни был: академического, кубистического и какого иного. Ну как, нашли вы здесь своего Гоголя, любезный парижанин?

Ромов Не знаю еще. Такие пророчества или легки, или очень трудны. Но одно для меня несомненно, что в создании советской живописи, в преодолении традиций буржуазного изобразительного искусства — группа эта должна сыграть заметную роль. Какова бы ни была установка, каковы бы ни были пути советской живописи — «Тринадцати» ей не миновать и не обойти.

Рогинская Я еще выскажусь о выставке в ближайшее время на страницах нашей прессы.

Кузьмин Только не устраивайте во имя «большого полотна» большого избиения.

Рогинская Но вы же знаете, что «избиение» — это не мой стиль. Принципы принципами, но талантливых людей надо беречь.

¹ Вступительная статья к каталогу Второй, несостоявшейся, выставки опубликована без подписи автора и действующих лиц