Похороны Губина, Мидзяева, Федулова, 2 марта 1919 года
Декретом ВЦИК в октябре 1918 года введен единовременный чрезвычайный 10-ти миллиардный налог, на Саратовскую губернию — 400 миллионов рублей.
Согласно этому декрету на комитеты бедноты и местные Советы была возложена обязанность провести раскладку налога таким образом, чтобы городская и деревенская беднота была освобождена от него, средние слои были обложены лишь небольшими ставками и чтобы всей своей тяжестью налог лег на плечи зажиточной части городского и сельского населения.
На практике в большинстве случаев чрезвычайный налог взимался комбедами произвольно и насильственными методами.
В конце 1918 года – начале 1919 года его проведение в сельских районах Поволжья вызвали массовые крестьянские восстания.
Среди них: восстание в селе Бакуры, волнения крестьян девяти волостей Сердобского уезда Саратовской губернии.
По поступающим из уездов сведениям в некоторых из них совершенно нет хлеба.
В селе Бакуры Сердобского уезда, где произошло волнение и были убиты два члена чрезвычайной комиссии и начальник милиции, посланным вооруженным отрядом порядок восстановлен.
Ведется энергичное расследование причин и виновников волнений.
3 марта 1919, 20 часов 50 минут
Постановление Сердобского ревкома об аресте участников восстания в селе Бакуры и взятии заложников
Ревком постановил:
Убитых товарищей Федулова и Медзяева доставить в Сердобск.
Если здоровье товарища Губина по заключению врачей дозволяет перевести в Сердобск, то доставить.
Арестовать всех участников и причастных к выступлению лиц и взять заложников.
Довести до сведения населения, что при первой попытке какого-то ни было выступления заложники немедленно будут расстреляны.
Арестованных доставить в Сердобск.
Извещаем, что разведчик, высланный Вами в 8 час. утра 3 марта, вернулся обратно к Вам.
Для командования отрядом высылается товарищ Горюнов взамен товарища Ковалева.
Донесение присылать 3 раза в день.
Временный председатель ревкома: /подпись отсутствует/1
С подлинным верно: секретарь Лаупман
1В это время председателем ревкома был товарищ Мизеркевич
5 марта 1919 года
Донесение № 2 начальника военно-полевой почты при селе Бакуры товарища Щеглова в уездный военно-революционный комитет
село Бакуры
В военно-революционный комитет при уездисполкоме
Доношу, что в село Бакуры прибыл в 12 часов ночи 4 марта.
Товарищ Дворянчиков, Кириллов и другие убыли в село Ольшанку.
Пакет на имя Дворянчикова и бумажку услал с нарочным в Ольшанку по приезде в Бакуры.
В селе Бакуры произведен расстрел, всего расстреляно 60 человек.
Представители от губчека в данное время находятся пока в Бакурах.
К расстрелу представители губчека не поспели, таковой произведен без ихнего присутствия.
В Бакурах царит форменное спокойствие и порядок.
Исполком работает нормально.
С получением сего прошу в дальнейшем вашего распоряжения.
Начальник военно-полевой почты: Щеглов
Массоый расстрел в сселе Бакуры был произведен карательным отрядом под командованием военкома Дворянчикова.
Расправа проводилась по личной инициативе Дворянчикова и не была санкционирована вышестоящими органами.
По прибытии в село Дворянчиков приказал арестовать всех мужчин, причастных к инциденту, во время которого крестьянами были убиты приехавшие в село трое советских работников.
Арестованных вывели за село и в ближайшем овраге расстреляли из пулемета.
Расстрел был произведен без предварительного дознания и оформления соответствующих документов.
Дворянчиков был отстранен от занимаемой должности и переведен на другую работу.
Впоследствии он сошел с ума.
Николай Константинович Вержбикий в 1918–1919 годах возглавлял редакцию первой сердобской газеты «Голос коммуниста».
Из книги Н. К. Вержбицкого Записки старого журналиста:
Я сижу в редакции и правлю телеграммы РОСТА.
Из Москвы сообщают, что председателем Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета избран Михаил Иванович Калинин — крестьянин Тверской губернии, питерский пролетарий.
Кручу телефонный аппарат, чтобы сказать об этом председателю исполкома Константину Михайловичу Губину — он, когда был в ссылке на Кавказе, работал с Калининым в тифлисском железнодорожном депо.
Держа в руках трубку, я только еще собирался сообщить ему новость про Калинина, как меня прорвал встревоженный голос дяди Кости:
— Бросай дела, оденься потеплее, поедем вместе в Бакуры!
Дальше я от него узнал, что из богатого села Бакуры только что примчался верхом милиционер и сообщил, что тамошние кулаки убили председателя комбеда и грозятся идти с оружием на Сердобск.
Через полчаса к крыльцу подъехали сани, в них сидел Губин и председатель уездной чрезвычайной комиссии товарищ Федулов.
Запряжка была «гусем» — три лошади одна за другой.
В большие снега здесь иначе не ездили, дорогу торили «в один след, в два полоза».
Я уже садился в сани, когда с другого конца площади раздался чей-то отчаянный крик:
— Типография горит!
Мы с председателем обменялись взглядом.
Он сказал:
— Беги, спасай газету!..
Мы уж без тебя.
Я взял сколько мог людей и отправился тушить типографию, подожженную ее бывшим владельцем.
А товарищ Губин помчался в Бакуры.
Через сутки его и Федулова привезли в розвальнях под рогожей — голых, заледеневших, изуродованных, с отрезанными головами.
Потом стали известны подробности этого злодеяния.
Посреди села Бакуры стояла огромная толпа кулаков, вооруженных чем попало.
Губин и его товарищи остановились на некотором расстоянии, и Константин Михайлович, выйдя из саней, обратился к толпе с предложением — выделить десять человек для переговоров.
В ответ послышались ругательства и угрозы.
Кто-то запустил в Губина камнем.
Губин просил одуматься и не доводить до крайних мер.
Толпа продолжала рычать.
После троекратного предложения вступить в переговоры, Губин вынул револьвер.
Это вызвало бешенство у кулаков, и они всей толпой двинулись навстречу приехавшим с криками: «Живыми не выпустим!»
Оставалось только бросить ручные гранаты, но и это не подействовало — после некоторого замешательства толпа продолжала наступать.
Решили спасаться на санях.
Федулов ударил по коням, но они запутались в длинных постромках, и трудно было разобрать, что творится внутри сбившейся в кучу озверевшей толпы...
Хоронили товарищей на главной площади города, с митингом и оркестром.
Целую страницу «Голоса коммуниста» заполнили воспоминания о Константине Губине — человеке светлого ума, большой доброты и неугасимой веры в пришествие коммунизма.
Центр города, Братская площадь, Аллея Героев, памятник борцам за революцию.
Братская площадь получила свое название из-за братской могилы, похороненных в ней после митинга 2 марта 1919 года председателя уисполкома К. Губина, оперуполномоченного милиции И. Мидзяева и председателя уездной ЧК Н. Федулова.
