Краснознаменцы
Их водила молодость
Давно прошла великая война,
но все равно во мне звучит она.
|
Дом Петра Ивановича Видинеева стоит в Сердобске на улице Циолковского.
Невысокий деревянный заборчик, скрипучая калитка.
Разметенная от снега дорожка ведет к крыльцу.
Хозяина дома узнаю издали &mdas; по фотографии, которую видел в местном краеведческом музее.
— С утра заботы. — шутит Петр Иванович, — откопаться надо от заносов, за водой сходить.
Петр Иванович неторопливо раздевается, обмахивает веником валенки, проходит к столу. Высокий, худой, чуть сутуловатый.
Правый глаз прикрыт черной повязкой.
Лицо посечено морщинами — годы сделали свое неумолимое дело.
Темные жилистые руки устало лежат на скатерти.
— Ноют к непогоде, — словно оправдываясь, говорит Видинеев, — да и то сказать, к восьмидесяти пошло.
Всякое бывало на веку — и добра и лиха довелось хлебнуть...
В июне 1918 года ушел крестьянский парень Петр Видинеев в Красную Армию.
Попал в Вольскую дивизию.
Шесть полков входило в нее.
Видинеева зачислили во второй Саратовский.
Эшелон остановился под Сызранью.
Бойцы пешим порядком пошли вверх Волги, по правой ее стороне.
Под хутором Алексеевским полк попал в окружение.
Храбро бились красные солдаты, но неравны были силы.
Уйти удалось немногим.
Петр Видинеев угодил в плен.
Через месяц, стоял уже январь девятнадцатого, удалось бежать.
Оборванные, чуть живые от постоянного голода, остановились на казачьем хуторе.
Выбрали избу победнее, постучали в окно.
День или два отогревались, набирались сил.
Потом хозяйка напекла хлебов, а ее муж, молчаливый седоголовый казак, запряг лошадь.
Петр с товарищем, забыл его фамилию, помнит, что родом из Саратова, забрались в воз сена, и казак отправился по направлению к Волге.
Не помнит Петр Иванович, как расстался с товарищем по побегу — свалился в жарком тифу.
Но было это уже у своих.
Мечущегося в жару бойца отправили в госпиталь.
На ноги поднялся не скоро, пришлось побывать и в родном Сердобске.
Затем — артиллерийская часть, бои под Брянском, Курском, Орлом, против Мамонтова, Шкуро и Врангеля.
Был пехотинцем и артиллеристом, служил в кавалерии.
Отважно дрался его эскадрон против банд Антонова, поднявших мятеж на Тамбовщине.
— Крепко лютовали бандиты, — говорит Видинеев.
— Под Воронцовкой два наших летчика сели около реки, с мотором что-то случилось.
А в зарослях бандиты оказались. Они вырезали летчикам звезды на спинах, головы отрубили и сжечь пытались.
Одного пленного пилой пополам распилили.
Жестокий бой разгорелся в Озерках, где скопилось до тысячи антоновцев.
После этого — схватка в Усманском уезде.
Разбитый враг мелкими группами начал выходить из леса.
С антоновщиной было покончено.
Правда, главарю банды удалось скрыться.
Убили его только через год, 22 июня 1922 года, в перестрелке с отрядом тамбовских чекистов, которым руководил Михаил Покалюхин.
А коннику Петру Видинееву вручили орден Красного Знамени.
Только двое в эскадроне получили эту высокую награду республики.
Петр Иванович достает из комода орден.
Эмаль кое-где сбита.
Смотрю номер — 9844.
— А вот этот совсем недавно получил, — говорит Видинеев, показывая орден Красной Звезды, — перед пятидесятилетием революции.
А что было после гражданской?
Вернулся Петр Иванович в свое Пригородное, возглавил сельский Совет.
Потом переехал в Сердобск, работал на обозостроительном заводе, в колхозе «Борьба», много лет возглавлял районное охотничье общество.
Воевать в Отечественную не пришлось.
Зато сын Владимир прошел фронтовыми дорогами.
Был сержантом, минером.
О том, как воевал, говорят награды: орден Красной Звезды, две медали «За отвагу», за взятие Будапешта и Вены.
Петр Иванович сидит задумчиво, потирая ладонью правую руку, видно, опять ноет, говорит:
— Был у меня дружок — Николай Иванович Исаев, тоже в гражданскую орден Красного Знамени имел.
Он работал в Камзолке председателем сельсовета, потом в артели инвалидов — завхозом.
Много интересного мог бы рассказать.
У него три сына живут в Сердобске, на часовом заводе работают.
Отыскать Алексея Николаевича Исаева в инструментальном цехе оказалось делом не простым.
«На планерке у директора».
«Только-только на другой участок пошел».
«Должен вот-вот быть».
Да, нелегка ты, «шапка» заместителя начальника цеха!
Но все же Исаева удалось «поймать».
И вот мы разговариваем с ним в тесном кабинетике начальника цеха, заставленном столами, увешанном чертежами и проектами.
Просьба моя застала Алексея Николаевича несколько неожиданно.
И потому он как бы размышляет вслух:
— Что могу сказать об отце?
Родом он был из села Камзолки, это недалеко от Сердобска.
В первую мировую войну его призвали в армию, а революцию он в Самаре встретил.
Там власть Советов устанавливал.
В Чапаевской дивизии до 1919 года был.
Потом в Двадцатой Пензенской, которой Великанов командовал, служил командиром взвода, командиром полка.
Орден Красного Знамени отец получил за бой под станицей Атаман Егорлыкская, двое суток наши бойцы держали там оборону.
Дважды переходила станица из рук в руки.
Но взяли и не отдали обратно.
Хранился у нас и другой наградной лист — вторым орденом награждался отец.
Точно помню, что за взятие Еревана, а орден Красного Знамени — Армении.
Только почему-то не получил он его.
Грамота же была...
Вспомнил сын краснознаменца и такой случай.
Однажды его отец услышал по областному радио рассказ бывшего бойца Великановской дивизии.
Через редакцию узнал адрес однополчанина, тот жил в Кузнецке, написал ему, и между бойцами завязалась переписка.
Много интересного о кавалерах ордена Красного Знамени я узнал в Сердобском краеведческом музее.
Его директор Нина Ивановна Манышева показала снимок: рядом с М. И. Калининым и К. Е. Ворошиловым сфотографирован сердобчанин — Иван Иванович Мордвинцев.
Снимок этот попал в музей случайно.
Много сил и времени потратили местные краеведы, чтобы раскрыть его историю.
Летом 1918 года Иван Мордвинцев уходит на фронт бойцом Четвертого Сердобского полка.
Числится писарем, но отлично владеет и винтовкой.
В составе Первого Саратовского кавалерийского полка с боями проходит старшина эскадрона ст Уральска до Ростова.
Первого января 1919 года становится коммунистом.
В одной из жарких, горячих схваток случилась беда — ударила по рукам казачья шашка — сильней сказался враг.
Посмотрели в госпитале врачи, удивились, как выжил боец.
Одиннадцать ран насчитали на теле.
А руки так и не удалось спасти.
Ампутировали кисть правой, да и на левой осталось всего полтора пальца.
К этому времени командир эскадрона был уже награжден орденом Красного Знамени.
Прямо из госпиталя пришел в штаб дивизии — не хотел уходить из армии.
Предложили тыловую работу, направили лечиться.
Но не долго был на лечении краснознаменец.
Ушел командиром роты в особый коммунистический отряд.
Сам не мог стрелять, учил военному искусству других.
И опять ранение.
1921 год Мордвинцев встречает на посту коменданта Московского военно-санитарного управления.
Через три года он уже слушатель военной академии.
Фотография, которую показала мне Нина Ивановна, как раз и была сделана на выпускном вечере «академиков».
Климент Ефремович хорошо знал Мордвинцева еще по гражданской.
С началом Великой Отечественной войны, почти безрукий полковник добивается зачисления в кадровую армию.
Он — начальник тыла Первой стрелковой дивизии, участвует в боях под Москвой.
И опять — тяжелая контузия.
Семья Мордвинцевых дала стране еще двух полковников.
Илья прошел через гражданскую, в Отечественную командовал штабом ПВО Забайкальского округа.
Полковник Федор Мордвинцев защищал Москву, помогал воинам Войска Польского.
Сейчас он живет в Пензе.
Когда я вернулся из Сердобска, то еще раз пересмотрел все свои выписки.
Оказалось, что в рядах 20-й Пензенской дивизии сражался Сергей Миронович Дмитриев, дважды награжденный орденом Красного Знамени.
Фамилия эта встретилась 22 февраля 1958 года в обзоре писем «Пензенской правды».
Но кто был этот дважды краснознаменец?
Где он жил?
Откуда прислал в Пензу воспоминания?
Простая случайность: через несколько месяцев после поездки я зашел в областной архив — посмотреть подшивку газеты за 1939 год.
И вот неожиданный заголовок «Дважды орденоносец».
Пробегаю глазами строчки.
Да, это о Сергее Мироновиче Дмитриеве.
В ноябре того года шла подготовка к выборам в местные Советы, и на Кузнецкой обувной фабрике состоялось собрание, посвященное выдвижению кандидата в депутаты областного Совета.
Более двух тысяч обувщиков назвали своим представителем в областной Совет председателя Кузнецкого городского Совета Сергея Мироновича Дмитриева, в прошлом батрака, в 1918 году добровольцем вступившего в РККА и служившего до 1923 года, награжденного двумя орденами.
1918 год.
Нахичеванский уезд в Закавказье.
Полк, где служил пулеметчиком девятнадцатилетний батрак Сергей Дмитриев, окружен и зажат в кольце восставших дашнаков.
Разъяренные банды с дикими криками идут в атаку.
Вот уже близко передние конники.
Ползком, по рытвинам и ухабам, Сергей выдвинул пулемет на пригорок, развернул его и сразу же открыл огонь.
Как скошенные, падали кони; вылетали из седел, оставаясь на земле, вражеские конники.
Поет пулеметная лента.
Пули, как частый дождь, поливают дрогнувшие цепи врага.
Стреляет Сергей Дмитриев вдогонку дашнакам.
Атака отбита.
К юному пулеметчику подходит командир полка, по-братски обнимает, говорит тепло:
— За находчивость и смелость спасибо тебе, товарищ Дмитриев.
Отвага твоя будет отмечена армянским народом.
Вскоре отважный пулеметчик получил орден Красного Знамени Армянской республики.
Отважно и мужественно сражался пулеметчик Дмитриев под городом Камарлю, сейчас Арташат, когда в атаку на наши окопы пошли вражеская конница и пехота.
Возле пулемета разорвался снаряд.
Жаркая боль разлилась по спине.
Видно, попал осколок.
А белые совсем рядом, все ближе и ближе их конные цепи.
Стиснув зубы, истекая кровью, с тягучим туманом в глазах, Сергей все же выкатил пулемет на открытое место.
Руки застыли на рукоятках — огненный ливень свинца хлестнул по вражеской коннице.
Сколько времени продолжался бой, Дмитриев не помнил.
Сколько врагов осталось на поле боя — тоже.
Отбив яростную атаку, он упал у своего пулемета.
Очнулся только в госпитале.
Летом 1920 года в городе Шимятзине состоялся парад героических красных войск.
— Красноармеец Дмитриев, выйти из строя! — послышалась команда.
Боец сделал несколько шагов вперед.
Навстречу ему шел член Военного Совета Серго Орджоникидзе.
Он поблагодарил красноармейца за службу и привинтил к его гимнастерке еще один орден Красного Знамени.
Потом по-русски обнял и трижды поцеловал.
После гражданской Сергей Миронович Дмитриев, коммунист с 1919 года, работал на разных должностях.
Партия не раз выдвигала его на руководящие посты.
По моему запросу Кузнецкий горсовет сообщил, что Сергея Мироновича уже нет в живых, но в городе живет и работает его сын — Виктор.
И вот передо мной фотография, документы, вырезки из газет.
Автобиография дважды краснознаменца.
Родился в 1899 году в селе Ветлянке Буранного уезда Оренбургской губернии, сейчас Соль-Илецкий район той же области.
Трудное детство в бедняцкой семье.
Знакомство с политическим ссыльным, большевиком Тимофеем Моревым, который приходил в дом отца и говорил о Ленине, о революции.
Потом каменноугольные копи недалеко от железнодорожной станции Берчогур, сейчас Актюбинская область.
Возвратившись в станицу, Сергей Дмитриев уже открыто становится на сторону Тимофея Морева и казака Якова Чигвинцева, возглавивших на селе Советскую власть.
По их рекомендации он вступает в красногвардейский отряд, которым командовал посланец Ленина Самуил Цвиллинг.
Уже позднее узнает Сергей Миронович, что оба его старших товарища были казнены на центральной площади станицы бандой белоказаков.
После гибели Цвиллинга отряд был распущен.
Дмитриев пробирается в район Уральска, где вступает в Чапаевскую дивизию, в знаменитый Пугачевский полк.
Дойти туда помогли казахи — Сергей Миронович знал их язык.
Потом ряды 20-й Пензенской дивизии, которой командовал Великанов.
Пулеметчик 178-го Краснознаменного стрелкового полка участвует во многих боях.
За боевые подвиги его награждают орденом Красного Знамени РСФСР за номером 3620 и орденом Красного Знамени Армянской республики за номером 88.
Кроме того, Сергей Дмитриев имел именные часы и личные благодарности от С. М. Буденного.
Вырезка из газеты «На страже» Бакинского округа ПВО.
Номер за 22 февраля 1958 года.
Заметка С. Дмитриева «В те дни», где он вспоминает один из боевых эпизодов.
В конце сентября 1919 года его батальон занял донской хутор Назаров.
Здесь отборная дивизия из богатых казаков решила одним ударом покончить с красными.
Обрушив на батальон ураганный орудийный и пулеметный огонь, казаки плотной массой с обнаженными клинками галопом мчались на позиции, которые занял батальон.
Положение казалось безвыходным.
Пулемет Дмитриева находился на правом фланге.
Обернулся боец и страшную картину увидел: все три роты наших бойцов, воткнув штыки в землю, вышли из окопов и подняли руки вверх.
— Смотри, браток, измена.
Наши сдаются, — гнев клокотал в голосе соседнего пулеметчика Живаева.
Дмитриев смолчал и стал наводить пулемет на «изменников».
Собрался, было, открыть огонь, как увидел другое.
Когда казаки, торжествуя близкую победу, уже замедлили разгоряченных лошадей и были совсем недалеко от наших позиций, красноармейцы решительно схватили винтовки и обрушили на врага дружный огонь.
А тут заговорили пулеметы Дмитриева и Живаева...
Восемь яростных атак отбили в тот день красные бойцы, заставив отступить в четыре раза превосходящего врага.
Сын краснознаменца сообщил, что Живаев был большим другом отца.
Он умер перед самой войной в Саратове.
На его похороны приезжали многие чапаевцы и оба сына легендарного комдива.
В мирное время Сергей Миронович работал агентом уголовного розыска, организовывал под Бузулуком зерносовхозы, возглавлял в Кузнецке городской Совет.
Неоднократно избирался в Пензенский областной и Кузнецкий городской Советы.
С первых дней Отечественной войны ушел добровольцем на фронт.
Воевал на Волховском и Ленинградском фронтах.
К наградам, полученным за гражданскую, прибавились новые правительственные награды.
И самое интересное, Сергей Миронович Дмитриев оказался именно тем самым человеком, который выступал в феврале 1958 года по областному радио, и с кем переписывался краснознаменец из Сердобска Николай Иванович Исаев.
Сохранились их письма друг к другу, в которых они вспоминают боевую молодость, совместные бои и походы.
Их портреты находятся в музее рядом.
Под стеклом витрины — фотография Ивана Ивановича Мордвинцева, орден Николая Ивановича Исаева и орденская книжка Петра Ивановича Видинеева.
Подолгу стоят около них люди.
О. М. Савин
Приволжское книжное издательство
Пензенское отделение, 1971 год
