«Самоцветы» Татьяны Мавриной
Больше всего Татьяна Алексеевна Маврина любила иллюстрировать сказки.
Она и сама была сказочницей по натуре.
Ну вот хотя бы фамилия — Маврина.
На самом деле она Лебедева, но взяла себе девичью фамилию матери: так необычней и загадочней!
Говорят, что просто не хотела, чтобы её не путали с ленинградским художником Владимиром Лебедевым, который был известным книжным графиком.
Или эта мистификация с возрастом.
Она родилась в 1900-м, но в анкетах всегда писала: 1902.
Хоть на два года, а моложе!
Родина Татьяны Алексеевны Мавриной — Нижний Новгород, самая что ни на есть русская земля.
Из детства вынесла она любовь к русской культуре, к архитектуре православных соборов, иконописи и весёлой, яркой народной игрушке.
Позднее сама расписывала туески и подносы.
Начинала Маврина как мастер живописных полотен, создавала графические работы.
Училась во ВХУТЕМАСе, у самого Р. Фалька, творчество которого в «оттепельные» шестидесятые вызовет столько баталий.
От него — любовь к французской живописи и тот вольный дух, который ей удавалось сохранять на протяжении 70-ти с лишним лет активного творчества.
Он, этот дух, чудесным образом воплотился в её гениальных рисунках, в которых весело и лихо переплелись лубок и частушка, намеренный примитивизм почти в стиле Таможенника Руссо и наивность детского рисунка.
Даже любимые её импрессионисты проглядывают — в неуловимой утончённости и артистизме.
Но фирменный «мавринский» стиль сложился не сразу.
Со временем художница всё больше отходила от тяжеловесности масляной живописи, увлекшись акварелью, гуашью, темперой.
Синтез этих техник — в её сериях «Русские города, архитектурные памятники и пейзажи» 1940-х годов.
До войны Т. Маврина была членом независимого художественного объединения «Тринадцать», члены которого главными качествами художника считали быстроту рисунка, умение стремительным росчерком передать впечатление от увиденного.
Художники сотрудничали с газетой «Гудок», объединившей тогда талантливую пишущую и рисующую молодежь: среди авторов И. Ильф и Е. Петров, Ю. Олеша, В. Катаев, М. Булгаков.
Однако легкость, остроумие, а главное — независимость, все больше раздражала власть.
Т. Мавриной еще удалось увидеть свои иллюстрации к роману Анатоля Франса «Боги жаждут», вышедшего в издательстве «Academia» в 1937 году /до этого были иллюстрации к О. Бальзаку и Э. Гофману, к «Судьбе Шарля Лонсевиля» К. Паустовского/.
После этого ей окончательно «перекрыли кислород» — уж очень не вписывалась её творческая манера в узкие рамки соцреализма.
«Для народа» Маврина рисовала… санитарные плакаты, а для себя — городские акварели и обнаженную натуру — «нюшек», именно она автор этого прижившегося полушутливого термина.
В 1940-е годы окрепла её любовь к русской старине.
Однажды в начале войны Т. Маврина ехала на автобусе по Москве, и взгляд её случайно упал на церковь XVII века.
И вдруг, художница остро почувствовала хрупкость обреченность московской старины и поняла, что один из способов спасти уникальную старинную архитектуру — это зарисовать её.
Она подолгу бродила по городу с блокнотом и быстро — сказалась школа объединения «Тринадцать»! — зарисовывала храмы и старинные особнячки.
Приходилось делать это незаметно, прятаться в подъездах, в условиях военного времени её могли принять за шпионку.
Прибегала домой и торопливо восстанавливала по памяти.
Художница признавалась, что так натренировала память, что она стала фотографической!
«А самой войны в этих рисунках вроде бы и нет, —
с удивлением отмечали искусствоведы. —
В них есть «праздник жизни» Татьяны Мавриной — радостные краски, свет, воздух, сказочная красота древних храмов».
Признанием любви к Москве стала книга Т. Мавриной «Москва. Сорок сороков».
В ней собраны воспоминания художницы и московские пейзажи.
Эта, как сказано в аннотации к книге, «живописная летопись города», представляет московскую архитектуру и москвичей «в неразрывном единстве современности и старины».
Всю жизнь Маврина много и с удовольствием путешествовала по старым русским городам: Вологда, Суздаль, Ростов, Углич, Переславль-Залесский, Александров, Ярославль, Кострома, Городец, Павловская слобода…
Впечатления от увиденного отразились в прекрасных альбомах «Пути-дороги», «Загорск».
Они с мужем, художником Николаем Кузьминым, много ездили по сёлам и небольшим городам, собрали уникальную коллекцию старинных икон, которую, незадолго до смерти, художница передала в дар Русскому музею.
Любовь к русскому народному искусству оказала огромное влияние на формирование собственного художественного почерка Мавриной.
Увидев однажды городецкую роспись, она, по её собственному признанию, «была очарована совсем другой, не ведомой мне техникой, совсем другим способом «крашения», дающим большой звук».
А вскоре и её собственные работы зазвучали во всю мощь красок.
Сказочность всё больше вторгается в реальность пейзажей, придавая работам Мавриной фантастическое, дерзкое звучание.
И при этом, как отмечали искусствоведы, «экспрессивное видение художницы воспиталось на пристальном созерцании реальности и никогда от реальности не отрывается…
Ни малейшего «примитивизма» её цветовых построениях нет — они сложны и утончённы».
Язык не повернётся назвать эти мощные работы стилизациями а-ля-рус.
Во всех её рисунках чувствуется уверенная и твердая рука мастера.
«Фирменные» приметы «мавринского стиля» — насыщенная палитра, декоративность, непосредственность восприятия мира, мягкая улыбка в сочетании с иронией.
Игорь Грабарь назвал работы Т. Мавриной «самоцветами» — и в самую точку!
Книги, проиллюстрированные Т. Мавриной, — это в основном сказки — пушкинские и русские народные.
В 1946-м году вышла «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», в 1960-м — «Руслан и Людмила», в 1961-м — «У лукоморья».
Какой чудесный, таинственный сказочный мир встает с этих страниц!
Какое буйство красок, какой плотный, насыщенный — вкусный! — рисунок!
В 1969-м вышла «Сказочная азбука», уникальность которой в том, что в каждой букве нарисованы герои народных сказок, чьи имена начинаются с этой буквы.
Здесь же название самой сказки и имена героев других сказок, у которых имя на ту же букву.
Художница проявила здесь невероятную фантазию, а сама азбука, ставшая библиографической редкостью, служит сказочной энциклопедией и к тому же развивает художественный вкус и детское воображение.
Работы Т. А. Мавриной настолько самодостаточны, что стали самостоятельными изданиями — художественными альбомами.
Это образцы своеобразного современного лубка, который критики называют изо-фольклор, карнавальный арт: «Гори, гори ярко» 1957 год, «Сказочные звери» 1965 год, «Пряники пекутся» 1967 год, «Загорск» 1968 год.
У Т. Мавриной, как у любого классика, были выработанные десятилетиями принципы работы над книжной иллюстрацией.
По словам Аллы Рудневой, хранителя коллекции художницы, «Маврина говорила, что художник — это плотник, который весело строит дом».
И она действительно «строила» свои картинки.
Вот, например, эскизы иллюстраций к поэме «Руслан и Людмила» А. Пушкина.
На первом листе она изобразила стол и два персонажа.
На следующем прибавила зверей, ладьи, разные предметы быта…
Как глядя на икону мы узнаем всю историю жизни героя, так и в одной картинке Мавриной мы можем прочитать сюжет всей сказки.
Детям их очень интересно рассматривать…»
Сотрудничество с Юрием Иосифовичем Ковалём — особая страница творческой биографии Т. Мавриной.
У молодого писателя и умудрённой жизнью художницы, оказалось много общего: умение слышать, как растёт цветок, разговаривать с бабочками, любить зверей, птиц и людей.
Они очень близко подошли к разгадке тайны мироздания, потому что оба сохранили открытую и чистую детскую душу.
Вместе они сделали несколько великолепных книг, где художественное слово и изобразительный образ — единое целое.
Юрий Коваль и Татьяна Маврина ушли друг за другом, в 1995-м — 57-летний Коваль, через год — 96-летняя Маврина.
Ушли — и всё-таки остались.
В своих книгах и рисунках, полных радости и любви к этому миру.
Наталья Юрьевна Богатырева
Отечественные художники-иллюстраторы детской книги ХХ–ХХI веков
Москва, 2018 год
