Г. Н. Есипенко, Н. В. Кузьмин — иллюстратор рассказа Н. С. Лескова «Левша» , Литература в школе № 1, 1997 год

Есипенко Галина Николаевна, учитель литературы средней школы № 1,
город Сердобск, Пензенской области

На этом уроке я стремилась помочь школьникам постичь дух лесковского сказа, приобщить их к творчеству Николая Васильевича Кузьмина, по выражению К. И. Чуковского «самого литературного из всех наших графиков», прекрасного писателя, у которого «каждое слово хоть в рамку вставляй». Впереди уроки по «Горю от ума», «Евгению Онегину», «Маскараду», Козьме Пруткову, на которых без иллюстраций Н. В. Кузьмина просто не обойтись. Так что этот урок — первая ступенька в постижении искусства иллюстрации Кузьмина и искусства иллюстрации как таковой.

Воспитывая «родиночувствие» (М. Цветаева), никак нельзя пройти мимо того факта, что Н. В. Кузьмин — наш земляк, сердобчанин. Кстати, Лесков также связан с Пензенщиной, годы, проведенные в нашей губернии, он считал «лучшим временем» своей жизни. Здесь, в Сердобске, Кузьмин родился, формировался как художник, черпал материал для автобиографической повести «Круг царя Соломона» и рассказа «Наши с Федей ночные полеты». Здесь живет семья его брата. Георгий Васильевич Кузьмин, ныне покойный, был завучем технического училища, его жена Нина Сергеевна, преподаватель словесности — директором школы. В 60-е годы мне посчастливилось учиться у того и другого педагога. Человек высокой культуры, русский интеллигент, умевший быть благодарным, Н. В. Кузьмин не порывал связей со своим родным городом, а город — с ним: в местном краеведческом музее работает кузьминский зал, в нем много книг с дарственной надписью автора.

Провинциальный Сердобск не воспринимался художником как «сонное и темное царство». «Мой родной город, — писал Кузьмин, — никак не казался мне таким медвежьим углом: сквозняки истории доносили и к нам свежий воздух нового». В сердобской деревне Куракино «царствовал» «бриллиантовый князь» Куракин. В Мещерском жил опальный Вяземский. На кладбище Сердобска похоронен Василий Слепцов, писатель-демократ, автор «Трудного времени». В Сапожках покоится изобретатель «русской свечи» П. Н. Яблочков. Соседнее Кромщино — место действия в очерке Короленко «В успокоенной деревне».

Данный урок вкупе с другим — по книге Н. В. Кузьмина «Круг царя Соломона» — я проводила по программе литературного краеведения, но думаю, что материал можно использовать на уроке в VI классе по творчеству Лескова. Выбор формы урока — диалог с художником объясняется самим материалом. В основу его положено письмо Н. В. Кузьмина о работе над рассказом «Левша», книга «Штрих и слово», автобиографическая повесть «Круг царя Соломона». Там, где возможно, в сценарии урока сохранена прямая речь художника.

Готовясь к уроку и на уроке дети работали с наиболее доступным текстом «Левши» с черно-белыми иллюстрациями Н. В. Кузьмина, Москва, Детская литература, 1987 год, учитель же демонстрировал цветные иллюстрации.

К уроку шестиклассники должны были продумать вопросы для диалога с художником и рассказать об одном из кузьминских рисунков, к главам второй, тринадцатой, шестнадцатой. Были и индивидуальные задания: подготовить рассказ о полиграфическом исполнении книги, подобрать из рассказа Лескова цитаты к кузьминскому циклу.

Основная тяжесть подготовки к уроку падала на плечи ученика-«художника». Это может быть старшеклассник, в моем уроке — восьмиклассник из колледжа. С помощью учителя он отвечал на собранные заранее вопросы учащихся, формулировал задания для читателей. Обязательное условие его подготовки — интерес к живописи, общая эрудиция, умение вести диалог, отвечать на некоторые вопросы приходилось и без подготовки, а также знакомство с письмом Н. В. Кузьмина тулякам и его книгой «Круг царя Соломона».

Оформление урока.
Портрет Н. В. Кузьмина, под ним даты жизни художника, 1890–1987. На доске эпиграфы: «Лескова я читал и чтил давно» (Н. В. Кузьмин); «Колдовская сила искусства! Что мы о ней знаем?» (Н. В. Кузьмин); «А в окрестностях города куда ни пойдешь — всюду родники» (Н. В. Кузьмин).

К уроку была подготовлена выставка книг Кузьмина как писателя и иллюстратора: Пистунова А. «Прикасаясь к книге», Москва, 1973 год; Кузьмин Н. В. «Круг царя Соломона», Москва 1970 год; Кузьмин Н. В. «Штрих и слово», Москва 1967 год; Кузьмин Н. В. «Давно и недавно», Москва, 1982 год.

Вступительное слово учителя.
Сегодня мы проведем урок несколько необычно. Мы вообразим, что встретились с нашим земляком, членом-корреспондентом Академии художеств СССР, заслуженным деятелем искусств РСФСР, народным художником России, прославленным мастером книжной графики Николаем Васильевичем Кузьминым. Наша встреча посвящена работе художника над иллюстрациями к рассказу «Левша».

В роли художника выступит сегодня ваш старший товарищ — восьмиклассник Константин Р. Это не случайно. Костя увлекается живописью, сам неплохо рисует. Чтобы выступить перед вами, Костя много читал, в частности — книгу о детстве и юности художника «Круг царя Соломона», а также письмо художника о своей работе над рассказом «Левша».

Прежде чем предоставить слово нашему гостю, я попросила бы одного из вас рассказать об искусстве иллюстрации книги.

В книге «Штрих и слово» Н. В. Кузьмин говорит о труднейших задачах, которые стоят перед иллюстратором во время работы:
«У каждого художника свой путь в искусстве, но иллюстратора отличает в особенности многообразная нагрузка памяти. Он имеет дело с литературой разных времен, и от него требуется постижение духа литературного произведения и той эпохи, в которой живут и действуют герои. Иллюстратор обязан держать в памяти уйму вещей. Он должен помнить, в какие платья одевалась, какую прическу носила и на каких креслах сидела Татьяна Ларина, в каких палатах жил и на какой кровати спал храбрый царь Додон, он должен знать, как запрягается русская тройка... Он должен заприметить, как отражаются на человеческом лице и в жестах радость и горе, боль и отчаяние, великодушие и скупость, ибо ему придется передавать душевные движения литературных героев. Все эти заготовки накапливаются в кладовой памяти всю жизнь. Недаром память — Мнемозина — считалась у греков матерью всех девяти муз».

Немаловажную роль в оформлении книги играют титул, фронтиспис, форзац, переплет, суперобложка.

ТИТУЛ (латинское) — заглавие книги. Первая страница книги, на которой помещены заглавие, имя автора, год и место издания.
ФРОНТИСПИС (французское из латинского) — рисунок или портрет, помещаемые слева от титульного листа книги.
ФОРЗАЦ (немецкое) — двойной лист бумаги соединяющий крышку переплета с самой книгой.
ПЕРЕПЛЕТ — твердое покрытие книги, в которое заключают книгу.
СУПЕРОБЛОЖКА (латинское) — бумажная обложка, в которой заключен переплет книги.

Слова выписаны на доске. Ученик держит книгу «Круг царя Соломона», сопровождая объяснение каждого термина показом.

Выступление старшеклассника в роли Н. В. Кузьмина.
«Я большой поклонник творчества Лескова. Меня привлекал его самобытный талант, его язык — образный, красочный, необычно точный.

«Лескова я читал и чтил давно», но обратился к нему только в последний год войны, сделав рисунки к «Железной воле», и, позже — к «Очарованному страннику».

Над «Сказом о тульском косом Левше и стальной блохе» я стал работать в 50-е годы. «За плечами у меня пятьдесят лет работы на этом поприще. Рисунки к сказу... я делал более четырех лет и в процессе работы буквально каждый рисунок обдумывал и переделывал десятки раз, о чем свидетельствуют горы эскизов, которые у меня сохранились.

Я был знаком с сыном писателя — Андреем Николаевичем. Он был «одного леса медведь со своим батюшкой» — неукротимый, талантливый, обладал красочной отцовской речью. Мы подружились. Я возил ему в Ленинград свои эскизы, советовался с ним, он одобрил мои рисунки. К сожалению, Лесков-младший умер в 1953 году, так и не увидев иллюстрированной мною книги.

Скажу также об общем стиле иллюстраций — он, разумеется, диктовался самим складом данного литературного произведения. Это не достоверная хроника, а род сказки, легенды, со всякими умышленными несообразностями, вроде того, например: «в Лондон Левша едет сухим путем, а обратно через «Твердиземное море».

В соответствии со своеобразием стиля и языка Лескова «императоры Александр и Николай и атаман Платов даны не в исторической достоверности, а в шаржированных образах, только так их можно было дать.

Образ Левши дан в другом ключе — в лирическом.

Анекдот рядом с трагедией, карикатура с лирикой соседствуют в моих рисунках, как и в лесковском оригинале. Весь цикл служит главной цели — рассказать о душе, жизни, творчестве человека из народа, за которым вся народная Россия.

Нередко, рассматривая мои рисунки, читатели говорят: «Как все просто!» Мне хотелось бы возразить пословицей: «Будет и просто, когда сделаешь раз по сто». ,/p> «Для художника очень важно услышать, как читатели воспринимают его рисунки».

УЧИТЕЛЬ.
Вспомним иллюстрации Николая Васильевича к «Левше». Какие эпизоды привлекали художника? Какие подписи к этим рисункам можно сделать? Проверка индивидуальных заданий.

ВЫСТУПЛЕНИЯ УЧЕНИКОВ.
Иллюстрации Кузьмина к главе второй рассказа «Левша».
— Вся группа персонажей нарисована в тонах сатирической иронии. Кузьмин изображает напыщенных, самовлюбленных англичан из высшего света, одетых во фраки и «тужурные жилеты». Они хвалятся «пистолей неизвестного, неподражаемого мастерства» В сытых, чванливых лицах англичан есть угадываемое сходство с олиной и свиной мордой. Особенно смешон генерал, что стоит сзади Платова. Он держит за спиной головной убор с плюмажем и всей своей выспренной позой напоминает петуха. Сходство с петухом добавляют и бакенбарды, и взбитые подобно петушиному гребню волосы.

— Справа изображен в профиль «плешивый щеголь», император Александр I, самим ахающий по поводу заморской новинки. Он также дан шаржированно. Его лицо расплылось в умилительной, сладкой улыбке, морщины лица собраны в кулачок. Плешивая голова непропорционально мала.

— Деловито раскручивает невозмутимый атаман Платов ружейной отверткой замок «заморской пистоли», на которой через мгновение все увидят надпись: «Иван Москвин во граде Туле». Все симпатии зрителей на стороне Платова, который англичан оконфузил, а русского мастера «на точку вида поставил». ,/p>

Рисунок соответствует букве и духу лесковского сказа.

Иллюстрация Кузьмина к главе тринадцатой.
— Вытянувшись по стойке «смирно», стоят в ряд русские вельможи генералы, держа равнение на императора. Карикатурны их фигуры, позы и лица. Сколько разнообразных типов! Расплывшиеся и поджарые фигуры, развернутые и втянутые плечи, выпяченные и впалые животы, прямые и кривые ноги. И у всех царедворцев тупые, подобострастные, безжизненные лица! Духовные мертвецы! Один из чиновников, что ближе к Левше, с лягушачьими ногами, с руками, скрещенными на груди как у покойника. Рядом с ним стоят другие уродцы, не менее отвратительные внешне и внутренне. Такими зримо увидел Кузьмин царедворцев, развивлесковские образы. ,/p.

— Высокие, выше колен, сапоги со шпорами, за ними упитанные ножищи в белых лосинах, поджимаемый живот и выпяченная грудь, составляющие единое колесо, расшитые золотом эполеты и высокий ворот и уже как последняя деталь такого сооружения — маленькая головка с тощим коком и вытаращенными глазами — это Николай I. На другом рисунке к этой главе Кузьмин изобразил лицо Николая крупным планом. Раскрытый в хохоте самодовольный рот, раздвоенный, взбитый кок словно рог черта с лубочных картинок — таким увидел художник императора из рассказа Лескова.

— Но вернемся к первой иллюстрации. Рядом с Николаем, вытянув по швам руки, дородный, усатый казак Платов с сабей на боку. Темляк ее свисает как кнут.

А в центре Левша, в «злом виде», неубранный, перед государем стоит. Естественно, полна внутреннего достоинства его поза. С любовью рисует художник его внешность — молодой, невысокий, прямые волосы словно ржаная солома, симпатичное лицо, курносый нос, редкая юношеская бороденка. На нем ситцевая рубаха-косоворотка и порты, армяк и картуз в руке. «В опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается», но ничего, не конфузится. Художник дал не карикатурный, а естественный образ народного самородка-мастера. Трогательная лиричность, свойственная лесковскому Левше, передана художником удивительно верно.

Иллюстрации Кузьмина к главе шестнадцатой.
— Особым лиризмом отличается рисунок к XVI-й главе. Сидит на палубе на дорожном сундучке Левша в «байковом пальто» — но без «аглицкой ветряной нахлобучки», а в русском картузе. В английском пальто — русский человек, с русской нежной душой. Подпер правой рукой голову, смотрит вдаль и думает: «Где наша Россия?» Никакой карикатурности, шаржирования! Это русский человек вдумчивой мысли, нежной души и мечтатель. Тоска по Родине, утверждает Кузьмин, неотъемлемое чувство, свойственное русскому человеку любого сословия.

Скрытая в сказке лиричность образа Левши передана художником мастерски.

Вопросы учеников и ответы старшеклассника в роли Кузьмина.
— Почему на обложке книги среди всех персонажей Левша расположен внизу?
— Я отвечу вам словами К. И. Чуковского. Он писал мне по поводу «Левши»: «Вы обнажили ее, книги, главную тему: насилие, совершаемое мерзавцами, тупицами и хамами, над талантом, над интеллектом, над Гением. Как топчут великих людей сапожищами...» Хотелось бы уточнить: Левша не только внизу, но и в центре.
— Почему на титульном листе изображены именно Платов и Левша?
— «Умение ставить вопросы есть первый признак ума», — говорил немецкий философ Кант. Хороший вопрос. Платов воплощает воинскую славу, Левша — трудовую. Именно на них держится Россия.
— Известно, что Левша у Лескова косой. Я заметил, что на ваших рисунках Левша чаще всего изображен в профиль. Когда вы изображаете Левшу анфас, то не подчеркиваете этой особенности. Почему?
— У писателя он рисуется симпатичным, скромным, но знающим себе цену мастером, с чувством собственного достоинства. Нужно ли изображать его непременно косоглазым? Если подчеркнуть косоглазие Левши, то получится уродливый облик с жуликоватым бегающим взглядом Поэтому, чтобы сохранить симпатичный облик Левши, пришлось отказаться от этой портретной детали. Заметили ли вы, кстати, что только у одного Левши естественный, живой цвет лица? Приглядный, статный, симпатичный, веселый этот Левша, и он мне очень дорог.
— С кого вы рисовали своего Левшу?
— «Для поисков прототипа Левши вовсе не обязательно искать его только в Туле среди оружейников. Наша страна богата народными умельцами — Кулибиными и Ползуновыми, и я за свою жизнь не раз встречал людей, могущих послужить прототипами для лесковского героя... Это и модельщик Путиловского завода Васин — мастер золотые руки и человек редкой скромности, вылитый Левша. Наконец, мой родной город Сердобск Пензенской области известен своим часовым заводом, и жив там до сих пор старый рабочий А. Эсаулов, великий мастер на всякую затейливую механику». В Левше отразились черты всех умельцев, с которыми меня сводила судьба.
— Отразились ли сердобские впечатления в ваших иллюстрациях?
— Конечно. Мои родители были портными. Я вспоминал отцовский каток с тщательно разложенными инструментами, когда рисовал рабочее место трех мастеров, подковавших блоху. «Это не верстак, сколоченный из грубых досок, заваленных всевозможными инструментами и хламом. По моему разумению, такая мелкая и тонкая работа требовала оборудования, более похожего на рабочий стол часовых дел мастеров, по возможности и не заваленного и не захламленного, иначе никаких подков для блохи не найдешь».
— Нередко говорят, что, живя в глухой провинции, нельзя развить в себе художественный вкус. Вы согласны с этим?
— Нет. Талантливые люди живут всюду. Моя бабка была кружевницей. Мать — портнихой, обладавшей хорошим вкусом. Не только они прививали вкус к прекрасному. Я с благодарностью вспоминаю учителя словесности Ждановича, влюбленного в литературу. И куракинский дворец, и книги, и языковое золото горожан — все воспитывало вкус. Я много читал, любил природу: реки, деревья, травы, родники. Обо всем этом я писал в книге «Круг царя Соломона». Как ответ на вопрос мне хотелось бы прочитать отрывок из главы «Родники», читаем главу до слов: «... Мы искали дачу».

Вопросы к читателям-ученикам
— «За четыре года я читал книгу Лескова и вдоль, и поперек, и все вопросы, которые предъявляют читатели, мне приходилось решать для себя не с маху, а после многочисленных проб и примерок», — писал Н. В. Кузьмин. А теперь хотелось бы предъявить вам «встречный иск». Хорошо ли вы знаете текст, насколько вы внимательны к своеобразию стиля и языка рассказа Лескова «Левша»? Первый вопрос: почему Платов перед Николаем указывает на блоху средним пальцем?
— Это объясняется тем, что пальцы атамана Платова изувечены, иллюстрация к главе IV.
— Почему стол перед Николаем окрашен как солдатская будка?
— Гротескный прием подчеркивает солдафонство императора, приверженность казарменному образу жизни, иллюстрация к главе IV.
— В X-й главе, повествующей о поездке Платова с Левшой в Петербург, читаем: «А экипаж уже запряжен, ямщик и форейтор на месте. Казаки сейчас же рядом с ямщиком уселись и нагайкой над ними подняли и так замахнувши держат». Известно, что форейтор — это кучер, сидящий верхом на передней лошади, когда лошади запряжены цугом, то есть гуськом, друг за другом. Почему на иллюстрации лошади запряжены не цугом, а тройкой?
— За образом традиционной русской тройки видится образ несущейся вдаль России, замордованной «свистовыми» всякого рода, иллюстрация к главе X.
— Почему книга заканчивается изображением подковы?
— Наверное, это символ мастерства безымянного мастера. И символ грядущего счастья. Ведь подкова вешается в доме на счастье, иллюстрация к главе XX. -

Заключительное слово учителя
Есть ли у вас дома, в ванной комнате, особое, «книжное», полотенце? Полотенце, которым вы вытираете после мытья руки, прежде чем прикоснуться к книге. Нет? Жаль. А в квартире Николая Васильевича и его жены, тоже художницы, Татьяны Алексеевны Мавриной такое полотенце было. Прикасаться к книге чистыми руками, в прямом и переносном смысле, стало правилом для художника.

Любимый писатель кузьминской юности Леонид Андреев, «властитель дум в русской литературе», сказал: «Если человеку суждено стать богом, то престолом его будет книга». Благоговейное, почти святое отношение к книге было характерно и для Кузьмина. Удивительное родство рисунка духу книги отмечал каждый, кто писал о Кузьмине. К. И. Чуковский объяснил это так: «Все дело в понимании текста, в умении вдумчиво и проницательно прочитать этот текст. Нужно быть талантливым читателем, а талант этот так же редок, как и всякий другой». Будем благодарны Николаю Васильевичу за его талант читателя, художника, писателя и человека.

На рабочем столе Николая Васильевича лежали фотоснимки родного Сердобска. Здесь исток его творчества. Будем благодарны и нашему городу, давшему миру прекрасного художника и писателя, до конца жизни сохранившего память о родниках малой родины.

Домашнее задание
1. К уроку литературы нарисовать оригинальную иллюстрацию к сказу «Левша», можно словесно.
2. К уроку спецкурса «Литература родного края» прочитать «Круг царя Соломона» и выполнить следующее задание: «Видна птица по полету, а книга — по заглавию», — говорил Белинский. Объяснить смысл заглавия книги, а также рисунок Кузьмина на обложке и суперобложке».