Е. А. Шеффер, Листая прошлого страницы...

Об авторе

Екатерина Анатольевна Шеффер родилась Ноктября 1975 года в Москве. В 1992 году окончила лицей при Академии славянской культуры. В 1997 году получила высшее образование, окончив Российскую академию живописи, ваяния и зодчества по специальности искусствовед. Получила дополнительное образование на курсах при Московском архитектурном институте. Более десяти лет проработала в крупной шведской компании руководителем отдела дизайнеров-декораторов. Замужем, мама троих детей.

Мне было 15 лет, когда бабушка впервые рассказала мне историю Надежды Михайловны Рихтер, ее прабабушки, представительницы старинного дворянского рода Любавских. Еще тогда меня до глубины души поразил тот факт, что мою трижды прабабушку выдали замуж в 14 лет. Это был неравный брак. Василий Павлович Скрипицин, подпоручик в отставке, был старше своей жены на 28 лет.

В начале XIX-го века такие браки были не редкость. Спустя годы образ Надежды Михайловны открылся для меня гораздо шире и многограннее, но в тот самый момент в моем юношеском сознании факт неравного брака впервые пробудил интерес к изучению семейной истории.

В нашей квартире в центре Москвы всегда собиралось много народу: многочисленные родственники, друзья, знакомые. Это были очень образованные, интересные, красивые люди. Только недавно я осознала, что большинство из них были выходцами из «дворянских гнезд» земли Пензенской. Конечно тогда, в Советской России, у них была возможность встречаться и общаться, но, к сожалению, они почти никогда не говорили о прошлом. Боялись неприятностей. Жизнь в тесной коммунальной квартире, где у стен были «уши», диктовала свои законы выживания.

Среди них были и искренне полагающие, что детям-пионерам и комсомольцам будет не на пользу, а то может и серьезно навредить знание дореволюционного прошлого их предков.

Жизнь распорядилась так, что только в начале 90-х годов XX века одна пожилая родственница, незадолго до своей смерти, рассказала бабушке много интересных фактов из прошлого нашей семьи.

Из ее рассказов мы узнали, что наш род очень древний. Митрополит Московский Иоасаф Скрипицин, крестивший Ивана Грозного, наш предок, и в нашем роду ему всегда молились, он почитается в сонме святых Троице-Сергеевой лавры.

Также молились митрополиту Московскому и всея Руси Филиппу, Колычеву, соратнику Ивана Грозного, позднее погибшему от руки Малюты Скуратова. Род Надежды Михайловны Любавской, по мужу Скрипициной, восходит к роду Колычевых.

Во времена Павла I наш предок, Николай Федорович Скрипицин, был управляющим делами графа А. В. Суворова в Москве. Он проживал со своей семьей в доме великого полководца у Никитских ворот. Племянник Николая Скрипицина, Павел, выросший в том же доме, был любимцем А. В. Суворова и впоследствии стал его адъютантом. Позднее, уйдя в отставку по состоянию здоровья, Павел поселился в родовом поместье Скрипицино Сердобского уезда Саратовской губернии. Сын Павла, Василий Скрипицын, был женат на Надежде Михайловне Любавской, с которой и начался мой рассказ.

По какой причине родители Надежды Михайловны приняли решение выдать свою дочь так рано замуж, мы не знаем, известно лишь, что имения их располагались по соседству и Василий Павлович был хорошим другом ее отца. Бабушка рассказывала, что после свадьбы в свой новый дом, старинную усадьбу Скрипицино, юная хозяйка переехала со своими куклами.

Надежда Михайловна, приняв на свои еще детские плечи ответственность за дела в имении, больше всего уделяла внимание образованию деревенских детей. При поддержке мужа она открыла трехклассную школу и стала ее попечительницей. В скором времени, набравшись опыта, она стала попечительницей еще нескольких школ в округе.

К своему мужу, Василию Павловичу Скрипицину, Надежда Михайловна испытывала глубокое уважение, но, по рассказам бабушки, по-настоящему полюбила она Александра, его племянника, часто бывавшего в их доме. Взаимно вспыхнувшее чувство Василий Павлович не мог не заметить. Он не осудил молодых и не препятствовал их отношениям, возможно, считая себя виновником сложившейся ситуации.

В настоящее время многие не поймут всей сложности и безвыходности таких обстоятельств, а ведь для глубоко нравственных и религиозных людей того времени это была настоящая семейная трагедия.

В семидесятые годы XIX-го столетия Василий Павлович и Надежда Михайловна Скрипицины приняли решение вложить свои средства в постройку пятикупольного храма Покрова Пресвятой Богородицы, редкой архитектурной формы, с двумя колокольнями по проекту известного Саратовского архитектора Салько. По воспоминаниям местных жителей храм отличался необыкновенными деталями убранства. Например, купола и кресты были облицованы зеркальными плиточками. Попадание солнечного света на зеркальную поверхность проецировало луч длиной в несколько километров. Или еще один удивительный элемент убранства — церковь была обнесена красивой кирпичной оградой со столбцами. Вечером и ночью верхушка каждого столбца светилась изнутри разноцветными огоньками. Как это было сделано, учитывая, что об электричестве в те годы еще не было и речи, никто не знает.

В 1872 году умер Василий Павлович Скрипицин. Очень скоро Надежда Михайловна вышла замуж за уже давно любимого ею племянника мужа Александра Андреевича Рихтера.

После свадьбы, оставив Скрипицино старшей дочери Елене, Надежда Михайловна с мужем переехала жить в свое родовое поместье — Старую Потловку.

В Старой Потловке супруги открыли кирпичный завод, содержали большие отары овец, отправляли шерсть за границу, разводили племенных лошадей. Надежда Михайловна по-прежнему занималась вопросами образования, подыскивая лучшие методики и лучших учителей для школ.

1884 году у супругов Рихтер родился долгожданный ребенок. Девочку назвали Алла. Близкие ласково называли ее Аля.

С младенчества Аля удивляла всех необычайно кротким и добрым нравом, она была неравнодушна к боли и несчастью других. Проявляла особую заботу и сострадание ко всем, кто в этом нуждался. Когда ей исполнилось пять лет, родители разрешили ей посещать школу вместе с сельскими детьми.

К пяти годам Аля сохранила привычку засыпать, сидя у матери на коленях, прижавшись к ее груди. Однажды зимним вечером она сказала маме перед сном, что Господь заберет ее к себе, и ей там будет хорошо. В конце января Аля заболела дифтерией. Врачи были бессильны. Четырнадцать дней она угасала, 4 февраля ее не стало.

Страшным ударом для родителей была потеря любимого чада. По воспоминаниям местных жителей в то время, когда гроб с телом девочки стоял в усадьбе, на одном из покрытых инеем окон проявился образ Божией Матери. Продержавшись около четырех часов, изображение струйками стекло на оконную раму.

Это чудесное явление укрепило силы родителей, только что потерявших свое дитя. Аля была похоронена на острове небольшого пруда, расположенного перед усадьбой. Над могилой была возведена красивая резная беседка, а в пруду с той поры всегда плавали черные лебеди. Спустя несколько лет Надежда Михайловна построила церковь в честь Святой мученицы Аллы и открыла при ней трехклассную церковно-приходскую школу. Как только церковь была достроена, в нее был перенесен гроб с телом Али и захоронен перед алтарем. В этой церкви находилась местночтимая икона Божией Матери «Взыскание Погибших». Икона была написана на стекле в память о чудесном явлении Богородицы после смерти Али. В нашей семье сохранилась фотография, сделанная с этого образа.

Все оставшиеся годы жизни Надежда Михайловна посвятила образованию и воспитанию сельских детей. Из писем к своему другу и соратнику епископу Саратовскому и Тобольскому Гермогену, Долганову, мы узнали, как много она хлопотала о судьбе своих подопечных. В Старой Потловке была открыта школа для девочек, выпускницы которой по окончании школы могли работать учителями. В 1904 году на средства Надежды Михайловны и министерства была построена общеобразовательная школа. Лучших учеников попечительница возила в Санкт-Петербург и представляла при дворе.

Школы под попечительством Надежды Михайловны поддерживали церковно-приходское начало в образовании, что в то время считалось уже устаревшим и подвергалось жесткой критике со стороны революционно настроенных кругов, однако уровень образования и успехи учеников были настолько очевидны, что на одном из съездов учителей народных школ в городе Сердобске Надежду Михайловну встречали аплодисментами стоя. Как стало известно, впоследствии многие выпускники ее школ стали заслуженными учителями и директорами школ.

Когда после Русско-японской войны страна нуждалась в поднятии патриотического духа, при поддержке Надежды Михайловны в селе были созданы «потешные полки», состоявшие из мальчиков Старой Потловки и окружных сел. Ребят обучали военному делу, строевому шагу и другим дисциплинам. Дважды они, на деньги попечительницы, отправлялись на военный смотр в Санкт-Петербург и удостаивались отдельного внимания императора Николая II. За эту деятельность Надежда Михайловна была награждена орденом Святой Екатерины.

Из рассказов старожилов села нам удалось узнать, что в 1918 году Надежда Михайловна спешно покинула свою родную Старую Потловку и на двуколке умчалась в сторону города Сердобска. Существуют разные легенды о том, где доживала последние годы Надежда Михайловна. Удивительно, но в нашей семье не сохранилось об этом никаких сведений. Некоторые местные жители утверждают, что ее видели в 20-е годы на паперти Сердобского храма в монашеской одежде, некоторые говорят, что однажды, в темное время суток, в Старую Потловку приезжала женщина в черной одежде, и крестьянин, работавший конюхом в семье Рихтер, встречал ее с особым почтением. Из семейных архивов мы узнали, что в 20-м году Надежда Михайловна находилась в Петрограде.

Точно мы знаем лишь то,что Надежда Михайловна Рихтер мечтала быть похороненной рядом со своей младшей дочерью Аллой, и, зная ее любовь и преданность к родной земле, она не могла покинуть Россию, как в ту пору сделали многие из ее земляков.

Елена Васильевна, моя прапрабабушка, была первым ребенком в семье Скрипициных. Ее матери, Надежде Михайловне Рихтер, в то время едва исполнилось 17 лет, а отцу было 47. Бабушка рассказывала, что в юности Елена была влюблена в одного дальнего родственника. Но мать, зная увлечение дочери, категорически запретила им встречаться, и на почве этих переживаний у Елены началась тяжелая депрессия, отнялись ноги.

Елену вылечил известный в то время в Сердобском уезде врач Рик. О нем ходили разные слухи. Говорили, что он обладал экстрасенсорными способностями. Бабушка рассказывала, что он одним взглядом мог заставить танцевать кур, лечил безнадежно больных, в том числе и от пьянства.

Елена была очень хороша собой. На одном из балов на нее обратил внимание некий молодой господин. Спускаясь по лестнице, молодой человек так засмотрелся на красавицу, что, неловко споткнувшись, буквально упал к ее ногам. Это был статский советник Николай Альвианович Радченко, будущий супруг Елены Васильевны.

В дружной семье Радченко было семеро детей. По роду службы Николая Альвиановича его домочадцам приходилось много путешествовать вместе с ним. Лишь после перенесенного им тяжелого инсульта, это случилось в Баку, семья вернулась в родовое имение Елены Васильевны — в Скрипицино, где прошли годы юности моего прадеда, его сестер и братьев.

Елена Васильевна вынужденно покинула Скрипицино после Октябрьской революции, когда в имении оставаться было просто опасно.

Остаток своих лет она прожила в Москве. Бабушка рассказывала, что Елена Васильевна так и не смогла смириться с тем, что ей пришлось навсегда расстаться с родной землей, скрывать прошлое и навсегда оставить могилы своих родных.

Я родилась уже после смерти прадеда и прабабушки. Но иногда мне кажется, что я их помню и хорошо знала, так много рассказывали о них родные и так хорошо я знаю их красивые лица. Их портреты и теперь украшают нашу гостиную. На их тогда молодые плечи легло тяжелое бремя быть свидетелями и невольными участниками исторического переворота в стране. Об этом можно было бы написать отдельную историю. Но как же знаменательно, что их встреча состоялась именно на пензенской земле, еще в дореволюционной России.

В нескольких километрах от имения Скрипициных рядом с селом Давыдовка располагалось небольшое поместье Бизяевых. Там жили две сестры — Анна Николаевна и Татьяна Николаевна. Однажды на день рождения Анны Николаевны приехал Дмитрий Николаевич Радченко, мой прадед, и, как говорил он сам, влюбился в милую Анну с первого взгляда. Но вскоре влюбленным предстояло расстаться. Началась Первая мировая война. Оба ушли на фронт. Он командовал батальоном. Она работала в лазарете сестрой милосердия. Обвенчаться влюбленным удалось только по возвращении домой.

После октябрьской революции супруги переехали в Москву. Здесь выросли их дети и прошла оставшаяся часть жизни.

Моя бабушка и ее брат были дворянами по крови, родившимися уже в Советской России. Что значит быть дворянином и какие обязательства это накладывает на человека, они чувствовали только интуитивно, наблюдая жизнь и поступки своих родителей, которые, даже будучи советскими гражданами, старались сохранять родовые традиции.

В советские годы бабушка не только боялась говорить о своем дворянском происхождении, но и стеснялась этого: наждачной бумагой стирала фамильные гербы с тарелок, прятала фотографии... Как бы мне хотелось сейчас рассказать бабушке о той доброй памяти, которую оставили ее предки на этой земле, которой по праву она могла бы гордиться.

Про каждого члена большой семьи потомков Скрипициных и Радченко можно было бы поведать отдельную историю. Но, к великому сожалению, все дети, рожденные в Советском Союзе, в Москве, при живых родителях, в хороших семьях были лишены той могучей силы, которую дает человеку его родная земля, на которой несколько столетий росли и трудились поколения Скрипициных.

В незримой связи со своей землей есть что-то необъяснимо мистическое, без этой связи сиротеет человеческая душа. Память о былых заслугах предков рождает в людях стремление быть достойными потомками, хорошими хозяевами, уметь отвечать за свои поступки, любить и ценить свою родину. Эта память делает человека сильнее и мудрее.

В 2003 году мы впервые приехали в Скрипицино. Нам предстояло совершить много открытий. Семейная история предстала перед нами отдельными персонажами и жизнью целых сел.

Мы узнали, что сохранился дом-усадьба, в которой жила Надежда Михайловна Рихтер и росла маленькая Аля, узнали, что существует и по сей день работает школа, которую открыла Надежда Михайловна, увидели церковь, где похоронена Аля. Сохранилось несколько амбаров с той поры и пруд с островом, где, как и в давние времена, каждую весну расцветают подснежники и незабудки - любимые цветы Али.

К сожалению, старинная усадьба в Скрипицино была полностью уничтожена. Зато стараниями уроженца этого края В. А. Лазуткина и в то время настоятеля храма Покрова Пресвятой Богородицы иеромонаха Павла был восстановлен храм, когда-то построенный нашими предками.

За прошедший год мы тоже постарались что-то сделать в память о трудах наших предков. Помогли в организации военно-патриотического клуба «Штурм» на базе Потловской школы при поддержке московского военно-патриотического клуба «Ермоловец». С помощью ребят постройли детскую игровую площадку. Благодаря помощи школьников и местных жителей, неравнодушных к судьбе собственной деревни, начали чистить пруд, разгребать завалы в храме Святой мученицы Аллы и собирать средства на восстановление святыни. Кстати ,храм Святой мученицы Аллы является единственным в России, освященным в честь этой святой! И все это для того, чтобы в будущем люди, живущие на пензенской земле, имели возможность насладиться красотой и познакомиться с историей села Старая Потловка воочию.

Много, очень много еще предстоит сделать. Все не просто на нашем пути. Село Старая Потловка, как и многие другие села в нашей стране, переживает непростой период. Но если уникальный уголочек пензенской земли, село с богатейшей историей, прекратит свое существование — порвется еще одна нить, связующая русского человека с малой родиной, истоками рода...

Пусть наша вера в то, что мы сможем изменить или хотя бы приостановить стремительное угасание села, многим покажется чем-то нереальным и даже наивным, но уверена, что сегодня есть неравнодушные сердца, верящие в возрождение родного края. Если мы сообща будем стремиться к сохранению памяти, нам будет что передать нашим детям и внукам. И только так мы сможем по-настоящему быть уверенными в том, что наши потомки будут знать и любить не только «мифическую отчизну» на картинках учебников и на старых фотографиях, но будут чтить и сохранять реальный уголок земли, подаривший жизнь их предкам, вскормивший и воспитавший их...

Старая Потловка
Потолово, Потуловка, Тугушево Колышлейского района Пензенской области. Русское село, центр Потловского сельсовета, в 10 км к западу от районного центра, на правом берегу Хопра. На 1 января 2004 года 203 хозяйства, 690 жителей. Центральная усадьба сельского производственного кооператива «Потловский» на базе одноименного совхоза.
Поселено в 1718 году, дворянином К. М. Потоловым на земле, купленной у Савелия и Матвея Тугушевых. Поэтому в материалах переписи 1762 года именуется «деревя Тугушевой, Потюлово тож». Старая Потловка в отличие от Новой Потловки, поселенной около 1900 года на левом берегу Хопра как выселок из этого села. В 1911 году здесь 28-мь дворов, церковь, 2-е церковноприходских школы, одна министерская школа. Перед революцией в селе был прекрасный парк с прудом, в котором плавали черные лебеди, имелись сад и цветник.
Потловским имением владела незаурядная личность — дворянка Надежда Михайловна фон Рихтер, в девичестве Любавская. В конце XIX-го века она построила редкий по архитектуре храм-школу во имя святой Аллы в память своей рано умершей дочери Аллы. В храме работала двухлетняя женская школа. Надежда Михайловна была дружна с саратовским архиепископом Гермогеном, человеком правых взглядов, которого левые круги называли «черносотенцем». В 1905 году Гермоген посетил Старую Потловку, побывав в гостях у Н. М. Рихтер. В 1918 году она ушла из села, поселилась в городе Сердобске, но у нее вскоре реквизировали дом, и она, скрывая дворянское происхождение, проживала отшельницей где-то на окраине Сердобска до самой смерти, последовавшей примерно в 1929 году. Ее потомки живут в Москве.
Численность населения: в 1859 году — 327, в 1911 году — 159, в 1959 году — 253, в 1979 году — 431, в 1989 году — 552, в 1996 году — 718 жителей.

М. С. Полубояров

назадъ

титулъ

далѣе